Айзман Д. Я, Венгеров Семен Афанасьевич, Год: 1903
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Оригинал здесь — http://www.rulex.ru/01010147.htm
Айзман, Давид Яковлевич, русско-еврейский писатель. Родился в 1869 году, в Николаеве, в интеллигентной семье, члены которой играли видную роль в палестинофильском движении. Окончив курс николаевского реального училища, учился живописи в одесском художественном училище и в парижской Ecole des Beaux-Arts. Жил одно время в глухой французской деревне, быт которой часто описывает в своих рассказах. В 1890-х годах помещал фельетоны в одесских газетах. В 1901 году рассказ его ‘Немножечко в сторону’ был напечатан в ‘Русском Богатстве’. В том же журнале появились рассказы: ‘Об одном злодеянии’, ‘Приятели’, ‘Земляки’, ‘Искупление’, ‘Враги’. Другие рассказы А. (‘На чужбине’, ‘Раб’, ‘Ледоход’, ‘Сердце бытия’, ‘Без неба’, ‘Утро Анчля’, ‘В улице Розье’, ‘Кровавый разлив’, ‘Союзники’ и другие) печатались в ‘Образовании’, ‘Журнале для всех’, ‘Современном Мире’, сборниках ‘Знания’, ‘Восходе’, ‘Еврейском мире’, разных альманахах и в парижском ‘Красном Знамени’ Амфитеатрова . В 1904 году ‘Русским Богатством’ издан сборник рассказов А. под названием ‘Черные дни’. В дополненном виде этот сборник вышел в 1906 году в издании ‘Знание’. Тем же ‘Знанием’, но в Берлине, издана драма А. ‘Терновый куст’ (1907). В 1908 году не без успеха шла на императорских сценах пьеса А. ‘Жены’. Сборник А. сочувственно был встречен критикой, и до сих пор именно помещенные в нем рассказы представляют наиболее интересную часть написанного А. В них есть теплота и неподдельный лиризм. С большою искренностью разработан главный мотив всей вообще литературной деятельности А.: трагическая психология русско-еврейского интеллигента, в котором ‘Черные дни’ — период погромов — подрывают любовь к родине-мачехе. Новым беллетристическим материалом в первых рассказах А. являлась психология еврея-эмигранта, который хорошо устроился на культурной чужбине, и которого, тем не менее, в силу глубоко воспринятого демократического миросозерцания, неодолимо тянет обратно в темную, некультурную Россию, к работе на пользу мужика и неимущего вообще. И не только интеллигента тянет обратно в страну погромов, но и над простым евреем-эмигрантом власть родины неодолима. Вне этого мотива, А. в первых своих рассказах рисовал ужасающую нищету еврейского пролетариата и дал интересный тип Дон-Кихота из мелкой еврейской среды. Вместе с тем, А. вышучивал жалких представителей еврейской буржуазии. Забавные жаргонизмы русско-еврейской речи некоторых героев ‘Черных дней’ придавали им своеобразную колоритность. Дальнейшая литературная деятельность А. не была шагом вперед. Его новые рассказы не лишены талантливости, внешней эффектности и занимательности, но в них больше погони за красивостью, чем подлинного искусства и настоящей красоты. Появилась неустанная погоня за мелодраматическими эффектами. Прямо десятками нагромождает автор изнасилования, сумасшествия, убийства и самоубийства. Под разными предлогами, то как изображения эротомании и нимфомании, то как эпизоды погромов и полицейского произвола, преподносится и порнография. В общем, А. утратил простоту, и писания его поражают чрезвычайной взвинченностью.
С. Венгеров.