Реми де Гурмон
Реми де Гурмон
Адольф Ретте
Адольф Ретте
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/image009-9.jpg)
—————————————————-
Адольф Ретте, Гурмон Реми Де, Год: 1896
Время на прочтение: 2 минут(ы)
По изобилию поэтов, день, который мы теперь переживаем и который длится уже десять лет, нельзя почти сравнить ни с каким другим днем прошлого, даже с наиболее солнечным, наиболее богатым цветами. Было много тихих и нежных прогулок по росе — по следам Ронсара. Было прекрасное время после полудня, когда вздыхала среди гобоев и громких труб томно усталая виола Теофиля. Был романтический день, грозовой, мрачный и царственный, к вечеру пронзенный криком женщины, которую душил Бодлер. Был лунный свет Парнаса. Но уже всходило солнце Верлена. Теперь белый день. Среди широкой равнины есть все необходимое для стихов: трава, цветы, ручьи и реки, леса, пещеры и женщины, столь молодые и столь свежие, что кажутся похожими на живые видения, только что расцветшие в девственной фантазии юноши.
Широкая равнина полна поэтов, которые ходят не толпами, как во времена Ронсара, а дичась, в одиночку. Издалека они приветствуют друг друга коротким поклоном. Не у всех есть имена, многие никогда их не будут иметь. Как назовем мы их? Оставим их в покое. Но один из толпы расскажет нам о своих мечтах.
Это — Адольф Ретте.
Его сразу можно узнать по беспутному, почти дикому поведению. Он рвет цветы, не собирая их, вяжет плоты из тростника, пуская их по течению навстречу случаю, навстречу будущему. Но когда проходят молодые женщины, он улыбается и становится томным. Прошла Прекрасная Дама … и он говорит:
Дама лилий нежных и влюбленных,
Дама лилий бледных, утомленных,
Грустна, с очами белладонны.
Дама королевских роз и мрачных,
Дама роз таинственных и брачных,
Тонка, словно Мадонна.
Дама райских, сладких умилений,
Дама всех восторгов, отречений,
Далекая звезда одиноких!
Дама ада, глаза терзаний,
Дама дьявола, весь яд лобзаний, —
Это — пламя озер глубоких, —
Сгорю я от твоих касаний!
Прекрасная дама прошла, но его заключительное проклятье не тронуло ее. Она приписала его, вероятно, чрезмерности любви. Прошла, ответив лишь улыбкой на улыбку.
Первым эпилогом этой идиллии явилась чудесная жалоба:
Мне мнится, о душа моя, что вы, как сад.
Сад, где в сумраке вечера виднеются зацепившиеся за кусты обрывки вуали:
Той дамы, что проходит мимо.
Несколько времени спустя мы узнаем, что Ретте, вернувшись из путешествия на ‘Archipels en fleurs’ [‘Цветущие архипелаги’ (фр., книга стихов, 1895)] , обогатил свою мечту новой жатвой. И он станет еще богаче. Его талант — это живучий черенок, привитый к дикому деревцу, гордому и густолиственному. Как поэт, Адольф Ретте обладает не только чувством ритма и любовью к слову: он любит также идеи, идеи новые, даже крайние. Он хотел бы освободиться от всех старых предрассудков, хотел бы освободить своих братьев от социального рабства. Его последние произведения: ‘La Fort bruissante’ [‘Шумящий лес’ (фр., книга стихов, 1896)] и ‘Similitude’ [‘Подобие’ — фр.] — подтверждают эту тенденцию его духа. Одно из этих произведений — лирическая поэма, другое — драматическая поэма в прозе, очень простая, очень любопытная и очень необычная по соединению сладких грез нежного поэта и немного строгих, немного наивных фантазий анархического утописта. Но без наивности, вернее, без душевной свежести, мыслимы ли поэты?
Первое издание перевода: Книга масок. Лит. характеристики /Реми—де—Гурмон, Рис. Ф. Валлотона Пер. с фр. Е. М. Блиновой и М.А. Кузмина. — Санкт-Петербург: Грядущий день, 1913. — XIV, 267 с., портр., 25 см. — Библиогр.: с. 259-267.