А. С. Пушкин
А. С. Пушкин
|
|
Гоголь |
Комментарии
Комментарии
А. С. Пушкин, Осоргин Михаил Андреевич, Год: 1899
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Осоргин М. А. Московские письма.
Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2003. — (Материалы Лаборатории городской культуры и СМИ Перм. ун-та. Вып. 1)
Ровно век тому назад в первопрестольной русской столице родился великий человек, память которого чествует сегодня вся Россия. В истории русской литературы нет другого имени, которое можно было поставить рядом с именем Александра Сергеевича Пушкина. Нерукотворный памятник, воздвигнутый себе поэтом, недосягаем, и вершина его теряется в вечности. Имя Пушкина никогда не забудется, да его и невозможно забыть, скорее забудется имя русских.
Много ли найдется таких медвежьих углов на равнине России, куда не проник бы томик стихотворений Пушкина, где не раздавались бы в часы досуга его чарующие слух стихи, его неподражаемая проза, откуда бы не пролегала тропа к его нерукотворному памятнику?
Чем же велик Пушкин? За что даны ему эпитеты великого поэта, гения? За какие заслуги его имя записано на скрижалях вечности?
Пушкин был создателем русской литературы. Его творения положили резкую грань между двумя эпохами в развитии русского самосознания. То, что до Пушкина носило громкое название русской литературы, то его гений низвел до степени предварительной работы, имеющей только подготовительное историческое значение. Слово ‘литература’ только тогда приобретает полный смысл, когда под ним скрываются понятия о литературе народной и, вместе с тем, общечеловеческой. Такую литературу создал на Руси Пушкин, и в этом его первая, неизмеримая заслуга перед Россией и целым миром. Мы не будем излагать биографических сведений о великом поэте, так как они более или менее известны всякому грамотному русскому. Коснемся только некоторых деталей, о которых у публики существуют несколько превратные мнения. Прежде всего некоторые думают, что Пушкин был веселонравным светским львом, человеком, всегда готовым пожуировать, провести время в приятной холостой компании, а в часы досуга почертить небрежно пером по бумаге, подыскивая рифмующие слова, и, чуть не экспромтом, написать сотню-другую стихов. У нас нет пока ни одной полной и обстоятельной биографии А. С. Пушкина. Лучший труд в этой области принадлежит перу П. В. Анненкова, издавшего ‘Материалы для биографии и оценки произведений А. С. Пушкина’, — книгу, без которой не может обойтись ни один биограф поэта. В своем почтенном труде автор дает истинный портрет А. С. Пушкина — не светского льва и беззаботного человека, а скорее, кабинетного труженика литературы. Оставшиеся после смерти поэта бумаги свидетельствуют о том, каких трудов стоили ему его творения, сколько раз менял он отдельные слова и выражения, перерабатывал планы, сокращал подробности, решаясь выпустить в свет только то, что он своим чутьем художника признавал за вещь, достойную выйти на суд народный. Пушкин знал и ценил истинное искусство, более того — он сам был воплощением искусства, а потому имел право воскликнуть, обращаясь к самому себе:
… Ты сам — свой высший суд.
Всех строже оценить умеешь ты свой труд,
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит,
И плюнет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.
Пушкин был прежде всего и больше всего художником и служителем чистого искусства. Ни в одном из его сочинений мы не найдем тенденциозной строки. Он вместе с Гете мог сказать про себя:
Ich singe, wie der Vogel singt.
Он не поучал и не хотел поучать. Смелыми, яркими штрихами рисовал он чудные картины природы или проникал в тайники души человеческой и развертывал перед читателями ‘страницы злобы и порока’. Он был всеобъемлющ и отзывчив на все. Во всем отмечал он ту скрытую, непонятную красоту, которая ясна только поэту, способному видеть своими внутренними очами:
…неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней розы прозябанье…
Все чувствуя, все понимая, во все проникая, Пушкин все отражал в своей поэзии. Вспомним его прекрасное стихотворение:
Ревет ли зверь в лесу глухом,
Трубит ли рог, гремит ли гром,
Поет ли дева за холмом —
На всякий звук
Свой отклик в воздухе пустом
Родишь ты вдруг.
Ты внемлешь грохоту громов
И гласу бури и валов,
И крику сельских пастухов —
И шлешь ответ,
Тебе ж нет отзыва… Таков
И ты поэт!
‘Чудо, как хорошо!’ — писал Достоевский, цитируя стихи Пушкина. Действительно, чудо, как хорошо! Непостижимо, неподражаемо! О Пушкине трудно говорить, его нужно только читать и читать. Взяв его книгу, не оторвешься, пока не перечтешь ее, может быть, в сотый раз, от доски до доски. И в сотый раз воскликнешь: ‘Чудо, как хорошо!’
Поэзия Пушкина светла, как солнце. Палитра его не знала темных красок. Даже сама людская печаль облекается у него в грациозные, поэтические краски, как осень одевается в багрец и золото. В этом отношении его противопоставляют Гоголю. Сам Гоголь проводил параллель между собою и Пушкиным, называя его счастливцем. ‘Счастлив писатель, — пишет Гоголь в ‘Мертвых душах’,— который, мимо характеров скучных, противных, поражающих печальною своей действительностью, приближается к характерам, являющим высокое достоинство человека, который из великого омута ежедневно вращающихся образов избрал одни немногие исключения, который не изменил ни разу возвышенного строя своей лиры, не ниспускался с вершины своей к бедным ничтожным своим собратьям и, не касаясь земли, весь погружался в свои отторгнутые от нее и возвеличенные образы. Вдвойне завиден удел его: он среди них, как в родной семье, а между тем далеко и громко разносится его слава. Он окурил упоительным куревом людские очи, он чудно польстил им, скрыв печальное в жизни, показав им прекрасного человека. Все, рукоплеща, несется за ним и мчится вслед за торжественной его колесницей. Великим всемирным поэтом именуют его, парящим высоко над всеми другими гениями мира, как парит орел над другими высоколетающими. При одном имени его уже объемлются трепетом молодые пылкие сердца, ответные слезы ему блещут во всех глазах. Нет равного ему в силе!..’
Гоголь хорошо понимал Пушкина, но он ошибся, говоря, что Пушкин хотел скрыть от людей печальное в жизни. Разве у Пушкина, как и у его великого собрата, не слышатся порою сквозь зримый смех невидимые миру слезы? Разве пошлость людская не была отражена поэзией Пушкина? Только как певец красоты, как служитель чистого искусства, он все умел облечь в легкую, грациозную форму, в такую форму, какая еще не давалась никому ни до, ни после него. Двумя разными, но одинаково сложными путями идут Гоголь и Пушкин к одной высокой цели обновления ветхого человека, к идеалу недостижимому, но обаятельному. Зачем стал бы Пушкин насиловать себя и свое дарование? Его девизом была свобода:
…Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум!
И он шел, повинуясь влечению своего гения, шел прямо к намеченной цели, шел до тех пор, пока его не сразила пуля. Но он уже был велик, он уже имел право с гордостью воскликнуть:
Нет, весь я не умру!
Душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит…
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.
Не ошибся Пушкин. Слух о нем прошел по всей Руси Великой, и в сотый год его рождения весь русский народ стал на колена перед его нерукотворным памятником. В общем хоре славословий заглушены единичные голоса ретроградов, смешных противников великого поэта. Отныне и до века имя Пушкина — свято!
26 мая 1899 г.
А. С. Пушкин. 26 мая 1899 г.
С. 103. П. В. Анненков. Материалы для биографии и оценки произведений А. С. Пушкина. СПб., 1855.
Ich singe, wie der Vogel singt (нем.) — Пою, как птица поет.