В. В. Воровский
А что, видите?!
Мухомор
А что, видите?!, Воровский Вацлав Вацлавович, Год: 1910
Время на прочтение: 3 минут(ы)
В. В. Воровский. Фельетоны
Издательство Академии наук СССР, Москва, 1960
Вчерашний день был для меня днем величайшего нравственного торжества.
Впервые за много лет журнальной работы почувствовал я, какая власть торчит на кончике пера, умело обмоченного в чернила.
Впервые понял и ощутил я, что значит эта пресловутая ‘шестая держава’.
Впервые сознал я себя не каким-то ‘прицепи-кобыле-хвостом’, замухрышкой, пишущим в пустое пространство, а влиятельным государственным деятелем, слово которого может, как руль, повернуть бег отечественного корабля.
Какое удовлетворение, какая радость!..
Впрочем, вы, кажется, ничего не понимаете?
Дело вот в чем. Несколько дней тому назад я напечатал фельетон ‘Мужской пол в опасности’, в котором я предостерегал всех мужчин и, конечно, прежде всего власть имеющих — не давать прав женщинам.
И вот мое патриотическое слово было услышано, и первым плодом моей проповеди явилась инструкция сенаторам, отправляющимся на ревизию. Как уже знает читатель из телеграмм, членам ревизующих комиссий запрещено брать с собою жен.
А что, видите?!
О, это великая победа мужского духа, а вместе с тем и того принципа культуры и справедливости, во имя которого я призывал бороться с властью женского сословия.
В самом деле, представьте себе, что целая ревизующая комиссия отправляется, например, в Варшаву с женами.
Не говоря уже о том, что многочисленные жены перессорятся в дороге между собой, а следовательно, перессорят и мужей,— каково будет положение членов ревизии на месте расследования?
Ревизор нападает на след страшного преступления, вопиющего хищения, небывалого злоупотребления. Вот-вот он ухватит хвостик той нити, по которой удастся размотать преступный клубок. Он с жаром и страстью погружается в дело…
И вдруг!..
Прежде всего преступник, пронюхав, что напали на его след (а у нас почему-то преступники знают об этом раньше, чем сами следователи), старается действовать подкупом. Но ревизор неподкупен (у нас искони ревизоры были неподкупны). Между тем на жене ревизора появляется новое, неизвестное ему бриллиантовое колье, или какая-то дорогая брошь, или еще нечто подобное. Ревизору нужно сегодня вечером усиленно заняться делом, иначе до завтра преступник заметет следы. Но вот является жена: она обязательно должна поехать на бал и, конечно, с мужем. Он отказывается, она в слезы. Он убеждает, объясняет, доказывает,— она в истерику. Он волнуется, сердится,— с нею припадок. Тогда ему остается бросать все и ехать.
Ревизор засиделся ночью за спешной работой. Вместо следов преступника, он случайно наталкивается на следы романа его жены с его чиновником для особо интимных поручений. Чиновник, по-видимому, думает, что в этом именно и заключаются его обязанности. Но ревизор несколько иного мнения, и вот по всем бумагам, документам, отношениям ползают признаки супружеской измены. Нужно написать постановление об аресте интенданта А., ревизор же машинально вписывает провинившегося чиновника. Выходит водевиль. И так далее…
Или еще случай: у ревизора умный, ценный помощник. Без него он, как без рук. На нем вся ревизия держится. Но жены обоих не ладят. Повздорили. Жена помощника сказала жене ревизора, что будет на приеме в темном платье, а пришла в светлом, чем подвела ее. В результате помощник ревизора получает ‘высшее’ назначение в Туркестан, и ревизор оказывается как бы без рук.
И так далее, и так далее.
Ну, судите сами, может ли при подобных условиях идти правильно работа по ‘обновлению’ нашего правового строя?
Конечно, не может! Какое тут обновление, когда господство женщин ведет, как я доказал в том фельетоне, к страшнейшей реакции: к восстановлению докультурного быта.
И вы поймете, господа, нравственное удовлетворение журналиста, сознающего, что его работа способствует благу и обновлению отечества.
И особенно приятно убедиться, насколько лживы толки разных либералов, кричащих, будто у нас не прислушиваются к голосу независимой прессы.
А вот же, прислушиваются!
‘Наше слово’,
2 февраля 1910 г.
Перепечатывается впервые.
Повод к фельетону дала следующая телеграмма корреспондента ‘Одесских новостей’ из Петербурга: ‘Ревизия сенатора Нейдгардта выедет в Варшаву через три недели. Выработана инструкция членам сенаторских ревизий. Между прочим, им запрещается брать с собою жен’ (‘Одесские новости’, 31 января 1910 г.).
Незадолго до этого в Варшаве в военном ведомстве были обнаружены крупные хищения.